Дуэльный клуб – это одно из тех мест, где Марлин отдыхала и отводила душу. Это почти так же прекрасно, как и квиддич, но несколько в иной плоскости. Квиддич она любила за динамику, за полет и ощущение опасности, за азарт, от которого бурлит кровь и хочется кричать, за командный дух. Дуэльный клуб был противостоянием один на один, тренировкой навыков, которые она собиралась использовать в дальнейшем, когда станет аврором, а она им, обязательно, станет. Здесь можно было общаться с представителями разных курсов и факультетов, можно было найти себе развлечение не только на отведенное для занятий время, но и на свободное.
Мэри МакДональд, стоявшая рядом, толкнула Марлин локтем:
- Спорим, сегодня я уложу тебя на обе лопатки? – к этой фразе МакКиннон привыкла еще с того времени, как Мэри вступила в клуб. Их дружеское противостояние началось с банального желания Марлин вызвать в девчонке интерес к дуэли, а не простое желание поднатаскаться в заклинаниях, которое все портило. МакКиннон вообще считала, что делать что-либо без интереса – это напрасная трата времени. Поэтому, наверное, так до сих пор и не добилась каких-либо мало-мальских успехов в большинстве школьных дисциплин. У нее вообще была привычка бросать на полпути то, что не вызывало интереса и не приносило удовольствия, так, за семнадцать лет, Марлин перепробовала множество самых разных занятий, предлагаемых, как маггловским, так и магическим миром.
- А, давай, - пожала плечами девушка, протягивая руку приятельнице для заключения соглашения. – Как обычно, на желание?
- Конечно, - подтвердила Мэри, пожав протянутую ладонь, и направилась на свое место, напротив МакКиннон. – Приготовься умолять о пощаде, - весело добавила она, принимая обязательную для дуэли позу. Марлин последовала ее примеру, готовая хорошенько размяться, а потом придумать для МакДональд очередное задание позаковырестее. Как оказалось, она значительно посчиталась. Дуэль, длившаяся в течение десяти минут, не только привлекла к себе внимание, но и завершилась полетом Марлин, и знакомством ее затылка с полом.
Затылок ныл, но и не такое проходили. Утерев пот со лба, МакКиннон открыла глаза и воззрилась с места своего возлежания на собравшуюся вокруг нее толпу. Мэри протянула ей руку, помогая подняться.
- Ты как, все нормально? – обеспокоенно поинтересовалась девушка, явно не ожидавшая, что ее желание уложить наставницу на лопатки, окажется таким сильным.
- Да ладно, жить буду, и на том спасибо, - фыркнула в ответ МакКиннон, потирая затылок. Улыбнулась, подняв руки: - Я жива, жива, можете заниматься своими делами дальше, - оповестила девушка общественность.
- Ты проспорила, - радостно заявила Мэри. Марлин скривила губы. Уж чего-чего, а проигрывать в споре, она не любила. Но и отнекиваться от взятых обязательств, считала ниже своего достоинства.
- И что же желает Мисс МакДональд? Чему подвергнет свою старую, больную наставницу? – поинтересовалась Марлин, - Я к Вашим услугам, повелевайте мной, - рассмеялась девушка, оглядываясь в поисках волшебной палочки.
Мэри сложила губы трубочкой, задумчиво воззрившись на приятельницу. Пока она думала, Марлин успела найти главное орудие волшебника, убрать его в карман и снова воззриться на МакДональд. А та вдруг как-то странно заозиралась и почему-то спросила:
- Ты умеешь целоваться? – Марлин изогнула бровь, несколько удивившись подобной постановке вопроса:
- Только не говори, что ты любишь меня большой и светлой любовью, и хочешь, чтобы я тебя поцеловала.
- Люблю, конечно, но целоваться с тобой не буду даже за большие деньги. Но я знаю того, кто точно никогда не целовался, и кому пригодится твой профессионализм, если он есть, конечно.
- И это – твое задание? Да, у нас полшколы никогда не целовались, что ж мне теперь каждого учить?
- Снейпа.
- Чего?
- Поцелуй Снейпа, - Мэри кивнула на угрюмого слизеринца, который, конечно, не отвлекался на полет МакКиннон, а продолжал отрабатывать свои заклинания.
- Ты с ума сошла? – поинтересовалась в ответ Марлин, проследив взгляд подруги.
- Слабо? – ох уж эта Мэри, знает, что именно надо сказать, чтобы МакКиннон в лепешку расшиблась, но доказала, что уж это ей точно не слабо.
- Не дождешь, - сощурилась Марлин, наблюдая за тем, как слизеринец делает взмахи палочкой. – Прямо здесь и сейчас?
- Прямо здесь и сейчас.

Марлин покосилась на Снейпа, который в этот момент отрабатывал заклинания на сокурснике. Что ни говори, данный субъект не вызывал восторга, и вряд ли когда-нибудь мог бы стать объектом девичьих фантазий. Конечно, если только девица не окончательно отчаялась и тронулась умом, ну или, быть может, имеет весьма неординарно извращенный вкус. Впрочем, существуют еще такие, которые всех жалеют, и чем больше жалость, тем больше интерес. Снейп как раз мог выступить в роли объекта на «пожалеть» и стать вожделенной целью какой-нибудь заботливой девчонки с шибко развитым материнским инстинктом. Другое дело, что вряд ли бы слизеринец потерпел подобное отношение к себе, ведь быть объектом жалости, это не просто унизительно, это ущемляет в правах и ставит тебя ниже того, кто жалеет.
- Трусишь, что ли? – поторопила Марлин Мэри, которая тоже наблюдала за объектом их спора.
- Ты решила окончательно растоптать мою репутацию, -  притворно-тяжко вздохнула МакКиннон. – Я бы с удовольствием промыла ему рот с мылом, а не залезла в него своим языком.
- Ага, и не только рот, - прыснула Мэри, - То, как он поступил с Эванс – ужасно. Но этого стоило ожидать. Хотя, странно, что после стольких лет столь тесного общения и слухов, вившихся около этой парочки, она его не простила.
- А ты бы простила? – изогнула бровь МакКиннон, переводя взгляд на подругу.
- Нет, но Святая Эванс, могла бы, - пожала плечами Мэри. – И не заговаривай мне зубы, а то я окончательно решу, что ты струсила.
- Не могла бы, - качнула головой Марлин, - да подожди, дай им разойтись.
- Кто знает, может быть, еще простит, - Мэри прислонилась к стене, скрестив руки на груди и ожидая окончания поединка слизеринцев.
- Не простит, - уверено заявила МакКиннон, наблюдая за тем, как Снейп одержал победу над соперником. – Ох, я тебе еще это припомню, МакДональд, - бросила гриффиндорка и отправилась через зал к слизеринцу, пока Эйвери снова не занял свое место, и их дуэль не продолжилась. Она практически подбежала к нему, всем своим естеством излучая восторг и лукавство. Что ж, если Мэри хочет зрелища, она его получит. Схватив Снейпа за полы мантии, Марлин весело и громко провозгласила:
- О, Северус, ты мой герой, - одна эта фраза стоила многого, как минимум Ордена Мерлина за храбрость, но для полноты эффекта необходимо было большее. Девушка ощущала взгляды студентов, которые явно не были к такому готовы, а потому начали сворачивать шеи и перешептываться. Посему, не дав слизеринцу опомниться, Марлин притянула его ближе. И даже его внушительный нос, в адрес которого он часто слышал нелицеприятные замечания, не помешал гриффиндорке найти его губы, в которые она с ходу вторглась языком. Назвать ее опыт в подобном деле профессионализмом, конечно, было нельзя. В свои семнадцать она не так уж много внимания уделяла всей этой любовной лирике, которая связана с поцелуями, влюбленностями и отношениями, гораздо больше ее интересовали приключения и такие вот невыполнимые на первый взгляд задания. Но опыт у нее действительно имелся, и был он связан не столько с какой-то любовной историей, сколько с тем, что когда-то, лет в четырнадцать, Марлин просто было интересно, как это делается, и что при этом испытываешь. Тогда объект для опытов нашелся, но пары раз девушке вполне хватило, чтобы в полной мере постигнуть нехитрую науку, и интерес сам собой сошел на нет.
Ожидать от Снейпа ответа, конечно, не приходилось. Хотя это значительно бы упростило ситуацию, особенно, если бы по завершении он бы бросил какую-нибудь шутливую фразочку. Но у Северуса, как и у многих других людей, отсутствовало умении смеяться, особенно смеяться над самим собой. И если Марлин не испытывала никакого особенного дискомфорта, выставляя себя на посмешище, то  вряд ли стоит ожидать подобного от Снейпа. И она видела по его глазам, выражение которых менялось, и менялось совершенно предсказуемо.

Отредактировано Marlene MacKinnon (09.12.2012 16:25:50)

Самозабвенное целование Снейпа – процесс крайне сложный. Марлин хоть и не представляла на его месте никого другого, как и не считала, что творит нечто крайне возмутительное и интимное, но примерно те же ощущения испытала бы, начни целоваться с каменной статуей. Хотя, возможно, даже статуя отреагировала бы теплее и радушнее на оказанное внимание со стороны девушки и ее языка. Слизеринец застыл и явно не понимал, что происходит и как на это реагировать. И пока он соображал, как ему поступить, а МакКиннон мысленно готовилась отразить заклинание, если он вдруг начнет атаковать, и продолжала заниматься поисковыми работами в его рту, окружающие явно зашевелились, начав подтягиваться ближе на запах хлеба и зрелищ.
Лучшим способом заткнуть за пояс гриффиндорку, в этой ситуации, было - начать самозабвенно целовать ее в ответ. Так бы поступила треть знакомых ей гриффиндорцев  и некоторые знакомые хаффлпаффцы, рейвенкловцы и даже слизеринцы. Но умение выставлять себя на посмешище у Снейпа явно было врожденным, что он и поспешил доказать, отстранив ее от себя и начав тыкать в нее волшебной палочкой, тем самым вынуждая ее оборонятся. И если в заклинаниях он мог быть и сильнее, то, что касается публичных выступлений – сильнее была она. И не удивительно, что все эти действия слизеринца вызвали очередную волну смешков у собравшихся.
Марлин облизала губы, весело глядя на оппонента:
- О, Снейп, это было незабываемым пределом моих мечтаний, - начала кривляться девушка, - Конечно, практики тебе не достает, но кого это волнует? В конце концов, первый раз всегда бывает неудачным, - переходить на открытое противостояние и агрессию, ей как-то особенно и не хотелось. Да и в целом МакКиннон пребывала в весьма радушном настроении. Очевидно, то было следствием знакомства ее затылка с полом.
- Сильно же тебя приложило, МакКиннон, - послышался смешок из толпы, и толпа разразилась смехом и чередой шутливых комментариев, затрагивающих ту же область. Основной смысл которых сводился к тому, что Марлин явно стоит посетить Больничное крыло, ибо ее повреждения должны быть существенны, раз она полезла целовать не кого-нибудь, а недотрогу Снейпа, с которым многим-то и общаться было некомфортно, не то что организовывать подобные мероприятия по внезапному вторжению в лоно его рта.
- Объяснений? – состроила невинную гримаску девушка, отвечая на требование, высказанное слизеринцем. – Как так, милый? Каких объяснений? Разве все то, что между нами было, не достаточный повод выразить свои чувства? Ты был так прекрасен в этой дуэли, что я просто не смогла сдержаться, - палочка выскользнула из кармана и завертелась в тонких девичьих пальцах. Она не собиралась нападать на него, но вполне сознавала, что от разъяренного слизеринца можно ожидать нечестных и внезапных ходов, которые необходимо отразить. Еще немного  и дуэль станет для них делом решенным, делом принципа, в котором ни один не захочет уступать другому.
Внешне выглядя расслабленной, внутренне Марлин концентрировалась, наблюдая за оппонентом, готовая выставить щит в любой момент. Ох уж эта Мэри, ведь знала, что ничем хорошим подобный поступок не обернется, а все туда же. Достойная смена подросла. Эта мысль вызвала у Марлин улыбку.  В этом году она оканчивает школу, а значит, необходимо назначить преемницу, которая будет вместо нее творить безумства и сводить с ума окружающих. Мародеры, конечно, в этом хороши, но не мешает разбавить их тесную мужскую компанию, женским присутствием, а то эти мальчишки, часто не умеют мыслить шире, да и взгляд со строны бывает прямо-таки необходим, когда собираешься сворачивать горы, нарушать правила и сводить на нет все попытки окружающих к мирному сосуществованию.

Любопытствующие, конечно, поддержали ее кривляния и шуточки в адрес Снейпа, откликнувшись на них веселым смехом, в котором Марлин не видела ничего плохого. Здоровый смех, как говорится, продлевает жизнь, а если даже и не продлевает, то умирать смеясь, гораздо веселее, чем проливая слезы. Впрочем, Снейп ее чаяний не разделял, что прекрасно читалось по его носатому лицу. Ну, что здесь можно сделать, кроме как посочувствовать бедняжке слизеринцу, который слишком трясется над своей гордыней, чтобы допустить вероятность иного исхода? С другой стороны, о чем это она, он относится как раз к тем представителям зеленого факультета, которых лично она пожалеть вряд ли смогла бы. Что ни говори, но люди, которые лижут задницы сокурсникам и делают акцент на собственном происхождении, если оно хоть в чем-то лучше, чем у оппонента, вызывали только презрение. Именно таким виделся ей Снейп. То, как он обошелся с Лили, единственной девушкой, готовой вывернуться наизнанку ради него и защищать до последнего, не прибавляло в глазах Марлин ему очков, как, впрочем, и в глазах многих других, способных оценить происшедшее с точки зрения непредвзятости. А МакКиннон нельзя было назвать предвзятой. По крайней мере, она недолюбливала Снейпа не за то, что он носил зеленые цвета Слизерина, и не за то, что был полукровкой в стаде породистых скакунов. Она недолюбливала его за то, каким человеком он был, и гордыня была не единственным его пороком, бросающимся в глаза даже тем, кто никогда и парой слов с ним не перекинулся.
Марлин еще смеялась, когда искривившиеся губы слизеринца вытолкнули заклинание, когда блестящий луч ударил ее в грудь. Она не успела среагировать, не успела достойно встретить это подлое нападение. Подлость, вот еще одно качество Снейпа, которое стало всеобщим достоянием задолго до того случая, когда он во всеуслышанье называл Лили грязнокровкой. Интересно, где их таких подлых воспитывают. Что за родители прививают такие качества своим чадам, и какими идеалами при этом они прикрываются?
В Снейпе было много такого, что вызывало неприятие. Эванс, вступаясь за друга, часто говорила, что он не такой, каким кажется. Только вот, по мнению Марлин, истинную суть человека не переделаешь. И если он с одним человеком весь такой замечательный, а со всем остальным миром – мразь, то тут вывод напрашивается сам собой, - когда-нибудь настанет такой день, когда мразь победит.
Легилименция. Чудная наука, призывающая к насилию над личностью. К проникновению в такие сокровенные и интимные места, что никакое физическое насилие с этим не сравнится. Это было не больно, но страшно. Это было унизительно, и это вызывало ярость. Марлин не нравилось его присутствие в ее голове, такое навязчивое, такое неаккуратное. Ранее ей никогда не приходилось сталкиваться с чем-либо подобным, но вряд ли она когда-нибудь по собственной воле захочет повторить эксперимент. А вот противодействию этому вторжению стоило бы поучиться.
- Экспеллиармус, - выкрикнула Мэри МакДоналд, на лету ловя волшебную палочку Снейпа. Смотреть на то, как корчится подруга-гриффиндорка, угодившая в эту ситуации по ее вине, ей было неприятно. Хотелось бросить в него чем-нибудь серьезным за такой поступок, но вместо этого МакДональд кинулась к Марлин. А остальные собравшиеся уже не смеялись, они с ужасом и неприязнью смотрели на мальчишку, который поступил не просто подло, но еще и неуместно.
Марлин пришла в себя быстро, но это ощущение чужого присутствия внутри было омерзительным, мерзким. Она чувствовала себя так, будто ее вываляли в грязи. И виной тому был этот зарвавшийся слизеринец. Гриффиндорка мягко отстранила подбежавшую к ней Мэри, которая с волнением интересовалась самочувствием подруги, и в два шага преодолела расстояние до Снейпа.
Тому, кто вырос среди кузенов-магглов, не нужна волшебная палочка, чтобы ответить ударом на удар. Достаточно кулаков. И пусть Марлин была всего лишь девчонкой, удар у нее был сильным, достаточно сильным, чтобы под костяшками раздался хруст, в тот момент, когда они соприкоснулись с лицом Снейпа.